Большой лохматый пес в промозглой Кандалкше
Такой же белизны, как кольская зима,
По черному песку несется белым флагом,
И тихо в пелене скрывается корма.
"Кандалакша". О. Митяев
Клоуны начали свое представление уже в поезде Москва -- Мурманск: они активно обсуждали с пассажирами, что бизон -- это такой слон, только волосатый, что хромосомы такие маленькие, что они есть только у всякой мелочи типа крыс, а у слонов (даже волосатых) никаких хромосом и в помине нет. Достигнув согласия с пассажирами в области естественных наук, клоуны услышали, что их охотничьи лыжи широковаты, а поэтому одну пару можно смело пропить, а другую -- распилить на две, что без телевизора нельзя прожить и дня, и о том, наконец, что только дураки едут зимой из Москвы в Кандалакшу.
Несмотря ни на что, мы высадились в Кандалакше черным полярным утром, нехотя перешедшем в темно-синий полярный день. Преодолели привычные два километра от вокзала до конторы заповедника. Удивили заместителя директора заповедника охотничьими лыжами, с которых на чистый пол веселыми ручейками стекала талая вода. Сделали пробный набег на гербарий заповедника и вообще разведали обстановку. Поняли, что надвигаются выходные, и в конторе нам ничего не светит. Пошли в домик для приезжих. Колун не колол, печка не пекла, а дрова... таковыми не являлись. Мы вскипятили чай прямо внутри печки, употребили его и отправились обратно на вокзал. Сели на электричку Кандалакша--Лоухи и через пару часов были в родной Чупе. Внеплановый автобус подвез нас до самого города и оставил посередине заснеженной дороги. Впереди была Нижняя Пулонга, сзади бежал мужик с криками "Саша, Оля, куда же вы?". Мы прибавили шагу. Светила луна, придорожные деревья приобретали очертания хищных зверей. Через пару часов буксировки лыж на веревочке, мы решили одеть их. Через пять минут у Полины порвался ремень крепления. Буксировка лыж продолжилась. Еще через пару часов сосредоточенной ходьбы впереди показались огни Нижней Пулонги. Клоунами овладели разнообразные чувства: боязнь отвязанных на ночь собак, желание попроситься в первый попавшийся дом переночевать и желание дойти до традиционного места лагеря. Победило, естественно, последнее, и путь продолжился. В месте ответвления дороги к лагерю (нечищенной от снега) возвышался сугроб. Полина (в валенках) легко преодолела его, а Люша (в лыжах) застряла. К этому моменту к клоунам подбежала большая страшная собака, широко разевающая лающую пасть... обернувшаяся на призыв Люши Полина увидела занимательную пантомиму: Люша (одна нога в валенке и на лыже, другая в носке и на снегу), через полтора метра -- валенок (без Люши) и еще через полтора метра -- сугроб (в нем вторая лыжа и первая собака). После некоторых усилий целостность Люши была восстановлена, и клоуны продолжили свой путь. После преодоления сугроба преимущество валенок перед лыжами закончилось, и Полина стала пыхтя увязать в снегу. Казалось, прошла вечность, прежде чем клоуны увидели знакомый спуск к морю. Через несколько минут они уже рылись в старом костре, откапывая сухие чурочки для молодого костра. После получаса драматических попыток разжечь костер, клоуны решили от него отказаться и мрачно залезли в палатку в темноте.
За остаток ночи температура упала с -15 до -30 градусов -- наступили крещенские морозы. К одинадцати утра над Чкаловским начало всходить полярное солнце зловещего вида. Во время завтрака к нам подошел местный мужик и сообщил, что кому-то, наверное, "экзотики захотелось". И ушел. А мы пошли по льду на остров Олений и триумфально сфотографировались на его фоне. Перед этим клоуны, конечно, не смогли удержаться, от того, чтобы не полюбоваться на скелеты лабораторий и не откопать льдышку, которая летом бывает колодцем. Время близилось к пяти, начинало темнеть. Мы стали лихорадочно обламывать сухие еловые ветки, которые, как показала практика, только и горят в это время года. Часам к семи мы уже поели и закипятили чай. Дров для его выпивания при свете костра у клоунов припасено не было, и они отправились в палатку, позвав с собой Дядю (котелок с чаем) и собаку (сгущенку). Дядя и собака долго веселили клоунов, что вызвало обливание спальников содержимым Дяди и обмазывание самих клоунов содержимым собаки. Потом мы еще немного посмотрели свечку и уснули. Ночью оба клоуна проснулись и каждый из них услышал какие-то шаги вокруг палатки и одновременно понял, что ему совершенно не хочется спать. Друг с другом, однако, они этими мыслями делиться не стали.
Утром у палатки мы обнаружили следы лося и отправились на озера Левое и Ультралевое, найдя замечательную лыжню по морю до самой деревни. Вечером клоуны решили не спать подольше, чтобы больше не просыпаться по ночам абсолютно выспавшимися, и не слышать ничего лишнего. Поэтому вечер был заполнен сжиганием большого количества дров, починкой крепления, состегиванием и расстегиванием спальников и намазыванием лыж мазью. Кульминацией вечера стало затаскивание Полиной в палатку нагретого на костре булыжника в духе сомнительного анекдота про ежика, который "будет жить с нами". Сначала Полина лежала с камнем в обнимку. Потом Люша резала (и оттаивала) на нем колбасу и хлеб. Потом на нем жгли сухое горючее, при этом в палатке стало на пять минут тепло, а с потолка пошел дождь. Потом Полина засунула камень в спальник на уровне живота и попросила Люшу застегнуть сверху спальника куртку. Люша резонно возразила, что из этого ничего не выйдет, и посоветовала отправить камень в ноги. После этой операции куртка застегнулась, а камень стал приятно греть ноги. Через несколько часов камень совершенно остыл и стал ноги неприятно холодить, утаскивая незадачливую любительницу комфорта все ниже и ниже по склону. Посредине ночи в горячие клоунские головы пришла одна и та же мысль: "А что чувствует человек, замерзая во сне?". Рассказать друг другу про это клоуны решились только вечером, ощущая себя в полной безопасности, то есть в электричке.
Следующим утром клоуны отработанными движениями разожгли костер, быстренько собрались, кое-как скомкали заледеневшую палатку, затолкали ее в рюкзак и отправились в направлении Чупы. В Нижней Пулонге им удалось сесть в легендарный автобус Хетоламбина--Чупа (впервые за много лет биопрактик) и доехать до города. Клоуны счастливо добрались до станции Чупа и полдня коротали в зале ожидания под ужасающие завывания громкоговорителя, ожидая электричку.
Наконец-то, мы прибыли в Кандалакшу, дошли до конторы заповедника, разбудили заместителя директора, выпросили у него нормальный колун, накололи им ненормальных дров, протопили печку и улеглись спать. Следующие два дня клоуны провели сканируя Летопись природы Кандалакшского заповедника, засиживаясь в конторе допоздна, употребляя литры чая и кофе, и тем самым сбивая рабочий график заместителю директора.
И вот, наконец, последний вечер в конторе заповедника.
-- Сколько осталось?
-- Десять страниц (молчим про два "во-от таких" графика на три разворота).
-- Сколько осталось?
-- Восемь страниц (хоть графики отсканировали).
-- Работаем!.. Сколько осталось?..
-- Все (только нужно перевести больше сотни
картинок в PDF формат).
-- Держите диск -- заработали, как говорится... Приедете к нам летом?
14-23 января 2004 года.
| Главная | Общая информация | Карты | Фото | Фольклор | Острова | Озера | Флора | Фауна |